Тьма (СИ) - Страница 3

— Чего вам нужно, — с опаской спросил он. Нехорошее предчувствие закралось к нему в душу, но было уже слишком поздно. Кулак одного из них угодил ему прямо в живот. Дышать сразу стало трудно — Игорь не ошибся, парень был боксером и ударил точно в солнечное сплетение. В глазах у Игоря даже начало темнеть. Боксер подождал пару секунд, удерживая Игорька, чтобы тот не упал.

— Сам все отдашь или тебя отпинать, — рявкнул тот, но голос сорвался из-за чего получился очень сиплым и страшным. Это было профессиональное профессии гопника. Дело в том, что весь год напролет про гопника можно сказать: «Зимой и летом в одном и том же». Поэтому зимой, хоть они и надевали теплые куртки, но шарф никогда не наматывали. Проводя вечера в укромном темном переулке, в ожидании какого-нибудь бедняги, дабы отобрать его телефон и деньги, они вечно сталкивались с холодом и получали в свой длинный список болячек, новую болезнь. Курение, да и постоянное срывание голоса сделали свое дело. «Наша служба и опасна и трудна» — поется в песне, правда поется не о них… Им бы больше подошло выражение: «Тупой и еще тупее».

Игорь слегка пришел в себя и стал лихорадочно придумывать, что ему делать. Тем временем второй гопник зашел к нему со спины.

— Парни, вы чего, — прохрипел Игорь. Голос все еще не повиновался ему. Денек, который начался совсем плохо, достиг, пока что, своей наивысшей точки, как показалось Игорю.

— Тебе мало? Еще ударить?

— Не надо, отдам, только отпусти, — сказал Игорь, уже чуть более ровным и твердым голосом. Гопник, почему-то поверил Игорю. Игорь сделал вид, что засовывает руку в карман, а тем временем оценил дистанцию до боксера. Его дружек уже зашел сзади, и план Игоря мог не удаться.

— Вот, — сказал он, вытаскивая из левого кармана руку с мобильным телефоном. Боксер потянулся за ним. В этот момент Игорь сделал очень резкое, твердое и сильное движение в сторону лица боксера правой рукой, предварительно сжав кулак. Гопники, не ожидая этого, не успели ничего предпринять, из-за чего боксер получил в глаз с такой силой, что даже отошел на три шага от Игоря. Игорь был удивлен не меньше его друга, но быстро сообразил и метнулся в сторону дороги.

— Держи его! — Заорал, точнее, захрипел боксер. Второй гопник очнулся и бросился за Игорем. Тот уже успел добраться до дороги, нужно было только перебежать ее и добежать до мужчины, который шел по той стороне и уставился на орущего боксера.

— Ты за это ответишь, козел, — снова гневно засипел первый гопник. Отвечать Игорь не собирался и, когда до дороги оставался один метр, он обернулся посмотреть, где гопники. Те слегка отстали, видимо в беге были слабоваты, но отпускать бегущего Игоря не собирались. Игорь повернул голову обратно и только и успел увидеть, как врезался головой прямо в дорожный знак, говоривший всем, что здесь пешеходный переход. Сзади послышался смех. Игорь едва не упал и не мог бежать дальше. Голова закружилась, он начал терять сознание. Пошатнувшись и не удержавшись на краю дороги, он сделал несколько шагов вперед, чтобы удержать-таки равновесие. И тут, он услышал оглушительный вопль, треск, свист шин и затихающий звук гудка. Мир сделал два полных оборота вокруг своей оси, и Игорь приземлился на теплый, уже нагретый Солнцем, грязный битум. Глаза стали закатываться, все тело болело так, как будто его пропустили через мясорубку. Последним усилием он открыл глаза и увидел лишь, что лежит он в луже крови, лицом вниз. Звуки куда-то пропали, и он слышал только раздражавший его писк в ушах. Глаза закрылись, и неожиданно наступила тьма, тишина и покой…

Глава II. Я умер?

Когда вы спокойно лежите, не причиняя никому вреда, то вам просто хочется полежать, помолчать и чтобы вас никто не беспокоил. Вы не открываете глаз, смотрите на ту тьму перед собой, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, но разочаровавшись, наконец, решаете открыть глаза. Но так бывает лишь тогда, когда вы легли спать, и проснулись утром. Вам никуда не надо спешить и вы можете себе это позволить, но совсем другое дело, если вы не помните ни того, как вы ложились, ни того как вы заснули. Если вы помните лишь дорожный знак пешеходного перехода, разъяренное лицо гопника и включенные фары машины, сбивающей вас, и вы, вдруг, очнулись и не чувствуете ничего, то вы не то, что глаза открыть боитесь, вы даже пальцем опасаетесь шевельнуть.

Так же и я. Лежал и не хотел открывать глаз. Я уже давно заметил, что пока человек жив, то он страстно мечтает увидеть мир мертвых, будь то Рай или же Ад, не важно, ему все равно интересно: «Что же там ждет меня в загробной жизни», но никто из живых людей не знает, что он почувствует и подумает когда умрет, если вообще сможет чувствовать и думать. Но я мог это делать, значит, либо я был жив, либо мне повезло во много раз меньше, но все же как-то. Эта перспектива радовала меня, но все же хотелось оказаться живым, а еще больше невредимым. Смотреть на заветный загробный мир, в который я, скорее всего, и угодил, как-то не очень-то хотелось, я бы сказал, даже, не хотелось, вообще никак не хотелось, но лежать так вечность я не мог, и с мыслью о том, что неужели же мне было суждено умереть, я открыл, таки, глаза.

В них хлынул яркий свет, почти как солнечный. Слегка привыкнув к нему, я разглядел голубое небо и белые облачка на нем, очень быстро несущиеся куда-то вдаль. Повеяло воспоминаниями, но я отбросил их в сторону — сейчас мне было не до них. Я сделал для себя открытие, ведь я лежал на спине. Это явно был не Ад, что меня хоть чуть-чуть порадовало, оказывается я не такой уж прямо злостный грешник. Я смотрел вверх прямо на него, на небо. Куда же меня занесло, неужели в Рай?! Оказывается, в Раю есть облака, совсем как на Земле… А может все-таки Ад? Ведь Рай он где-то высоко в небесах, как рассказывает библия, как говорят другие люди… Нет, это не Ад, точно не он. Во всяком случае, у меня ничего не болит, и я чувствую себя нормально, даже, я ничего не чувствую. Но это ведь не мучения, да и потоков лавы вроде бы нигде нет. Я все так же, не шевелясь, опустил глаза вниз, своего тела я не увидел, зато обнаружил, что лежу в высокой-высокой зеленой траве. Но как я сюда мог попасть, что я тут делаю?! Я вновь посмотрел на небо. Вокруг стояла абсолютная тишина, даже ветер не дул. Не пели птицы, нигде не журчала вода, я слышал только свои мысли и смотрел на несущиеся в небе облака, несущиеся, поддаваясь какому-то странному явлению, ведь ветра нет. А может я просто оглох? Нет, отчего, не мог я оглохнуть. Я, наконец, решился и двинул пальцем на руке. Боли не было, зато палец оглушительно хрустнул. Я невольно дернулся и все тело безболезненно захрустело. Я закрыл глаза и попытался перестать дергаться. Все стихло. Значит — я не оглох, ну вот, вторая радостная новость.